1 сентября того же года после сдачи необходимых экзаменов Мишель Лермонтов принят на нравственно-политическое отделение как своекоштный студент — так называли молодых людей, обучавшихся за свой счет.
Влиться в шумную и разнообразную университетскую жизнь пришлось не сразу: первый курс для Лермонтова-студента омрачился вспыхнувшей в Москве и по всей России эпидемией холеры. Зараза приняла чудовищные размеры: все учебные заведения и присутственные места были закрыты, увеселения запрещены. 23 сентября 1830 года в Московском университете создали особый комитет для охраны учебных заведений города, который устроил временные больницы в самом университете, в его типографии, в университетском Благородном пансионе, в губернской гимназии. Занятия с этого же дня были прекращены до 13 января 1831 года.
Укрыться с внуком в загородном поместье — выехать к невестке в Середниково — Елизавета Алексеевна Арсеньева не успела. Пока она пребывала в раздумье, Москву оцепили карантинными кордонами. Как ни странно, унаследовавший от матери чрезвычайную нервность, Мишель не паниковал, выглядел спокойным и даже довольным: у него появилось свободное время, чтобы «сочинять свое». За «холерные» месяцы, помимо нескольких поэм, он написал драму «Люди и страсти», а также целую тетрадь разных стихотворений.
Занятия в Московском университете возобновились в середине января 1831 года, а уже к концу месяца сложился кружок Лермонтова, объединявший группу студентов по философским, литературным и политическим интересам. В нем глава кружка оригинально и углубленно думал над теми же проблемами, которые занимали умы представителей передовой студенческой молодежи тридцатых годов. Русская действительность доставляла обильный материал для оживленных разговоров в аудиториях, и есть основания полагать, что поэт хорошо знал подробности студенческого политического процесса.
Оживилась после карантинного затишья Москва. В письме к тетушке Марии Акимовне юный поэт сообщает, что в городе «довольно весело: почти каждый вечер на бале. Но великим постом я уже совсем засяду. В университете все идет хорошо». Здесь нам открывается интересная деталь: Михаил Юрьевич был знатным «тусовщиком». Пристрастие поэта к балам в московский период отмечает и его сокурсник — мемуарист Павел Вистенгоф: «Лермонтов любил посещать каждый вторник тогдашнее великолепное дворянское собрание, блестящие балы которого были очаровательны». Между прочим, по воспоминаниям очевидцев, Мишель «был всегда изысканно одет» и «окружен хорошенькими молодыми дамами высшего общества». «Танцующим мы его никогда не видели», — замечает Вистенгоф. Что касается «хорошеньких молодых дам», на студенческие годы пришлось и одно из сильных увлечений поэта. Аким Шан-Гирей вспоминал: «Будучи студентом, он был страстно влюблен... в молоденькую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную В. А. Лопухину». Но об этих и других амурных переживаниях мы расскажем в другой главе нашего повествования, а пока вернемся к студенческим будням.
По воспоминаниям Павла Вистенгофа, сложными предметами считались «нравственное и догматическое богословие, а также греческий и латинский языки». Нелюбовь Лермонтова к греческому языку была сформирована еще в Тарханах при участии нанятого Арсеньевой для обучения грека. Выпускные же экзамены за первый курс университета Михаил Юрьевич сдал блестяще. На втором курсе поэт мог похвастаться успехами: например, по английской литературе, получив за нее высший в то время балл — 4. Но университетские лекции стали интересовать его все меньше, и не только потому, что он предавался разного рода развлечениям. Нет, в его жизни произошло болезненное событие: 1 октября 1831 года в Кропотове скончался Юрий Петрович Лермонтов. Умер, не успев проститься с сыном. Потерю Мишель переносил тяжело, хоть и старался не показывать этого, ведь еще с отроческих лет его девизом стало: «Страдать без всяких признаков страданья».
Сказать, что поэт был смиренным студентом, было бы нечестно. На лекциях читал посторонние книги, на экзаменах мог надерзить профессорам. Преподаватель изящной словесности Победоносцев («бесцветный», по мнению Вистенгофа) однажды попытался осадить Мишеля: «Я вам этого не читал; я желал бы, чтобы вы мне отвечали именно то, что я проходил. Откуда могли вы почерпнуть эти знания?» Немыслимой дерзости ответ потряс аудиторию: «Это правда, господин профессор. Того, что я сейчас говорил, вы нам не читали, потому что это слишком ново и до вас еще не дошло». К этому студент прибавил, что знания свои он почерпнул из собственной богатой библиотеки, снабженной всем самым современным. Может, такая выходка и сошла бы с рук поэту, если бы не экзамены... Как следствие — после объяснения с администрацией возле фамилии Михаила Юрьевича в списке студентов появилась помета «consilium abeundi» («посоветовано уйти»).
Знаменательным эпизодом этого периода жизни поэта явилось невольное участие в «маловской истории», ставшей 16 марта 1831 года первой в истории университета публичной демонстрацией студенческого протеста. История эта, случившаяся с профессором Михаилом Яковлевичем Маловым, впоследствии вошла во многие мемуары. Профессор читал историю римского законодательства или теорию уголовного права. Любимой его темой было рассуждение «о человеке». Студентов он «вообще выводил из терпения назойливым и придирчивым своим характером», потому они и решили избавиться от профессора. Вот, например, что рассказывает Александр Герцен: «Малов был глупый, грубый и необразованный профессор в политическом отделении. Студенты презирали его, смеялись над ним… Вот этот-то профессор… стал больше и больше делать дерзостей студентам; студенты решились прогнать его из аудитории… У всех студентов на лицах был написан один страх: ну, как он в этот день не сделает никакого грубого замечания. Страх этот скоро прошел. Через край полная аудитория была непокойна и издавала глухой, сдавленный гул. Малов сделал какое-то замечание, началось шарканье».
«Вы выражаете ваши мысли, как лошади, ногами», — заметил Малов, и буря поднялась, свист, шиканье, крик: «Вон его, вон его!» Малов, бледный, как полотно, сделал отчаянное усилие овладеть шумом и не мог; студенты вскочили на лавки. Малов тихо сошел с кафедры и, съежившись, стал пробираться к дверям; аудитория — за ним, его проводили по университетскому двору на улицу и бросили вслед за ним его калоши… Университетский совет перепугался и убедил попечителя представить дело оконченным и для того виновных или так кого-нибудь посадить в карцер».
Такая шалость могла иметь серьезные последствия, вплоть до отдачи в солдаты.
И молвишь ты: когда-то он,
Здесь, в это самое мгновенье,
Сидел тоскою удручен
И ждал судьбы своей решенье!
(«Послушай! Вспомни обо мне...»)
Через неделю после «маловской истории» поэт вписал это стихотворение в альбом своего университетского товарища Николая Поливанова, который в годы студенчества жил с ним по соседству. Рукой Поливанова была сделана приписка: «Москва. Михайло Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью, когда, вследствие какой-то университетской шалости, он ожидал строгого наказания».
Да только пока что участь «изгнанника мрачного и презренного» Лермонтову всерьез не грозила. Бытует мнение, что поэт покинул Московский университет именно из-за «маловской истории», однако оно совершенно ошибочно: протест датирован 1831 годом, а прошение в правление университета об увольнении его из «онаго» подан только в июне 1832 года. На оборотной стороне прошения помечено: «Приказали означенного студента Лермонтова, уволив из университета, снабдить надлежащим о учении его свидетельством». Не окончив полного курса университета, поэт отправился в Петербург для поступления в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Но студенческий период остался в его памяти, иначе не вспоминал бы он с теплотой и небольшой долей иронии о нем в поэме «Сашка»:
И, наконец, в студенты посвящен,
Вступил надменно в светлый храм науки.
Святое место! помню я, как сон,
Твои кафедры, залы, коридоры,
Твоих сынов заносчивые споры:
О боге, о вселенной и о том,
Как пить: ром с чаем или голый ром…
(«Сашка»)
ООО «Издательский дом «МедиаЮг» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив реализует проект «Поэт поколений» . Это мультимедийный проект, приуроченный к 210-летию великого русского поэта и писателя М. Ю. Лермонтова.
