Рельсы и паровозы
В отечественной историографии операция «Рельсовая война» (3 августа — 15 сентября 1943 года) и её продолжение — операция «Концерт» (19 сентября — конец октября 1943 года) в первую очередь имеют значение крупнейшей в мировой истории согласованной диверсионной акции десятков тысяч партизан. Ничего подобного в таких масштабах в военной сфере ни до, ни после не происходило.
Для этого требовалась кропотливая работа Ставки, Генштаба, Центрального штаба партизанского движения, штабов фронтов, службы тыла, авиации и пр. Но прежде всего требовалось научное и стратегическое обоснование этой суперакции.
Причина её проведения была вполне понятна: после провала под Сталинградом вермахт готовил решающее наступление на Восточном фронте, чтобы добиться перелома неудачно складывающейся ситуации и обратить вспять наступающие советские войска. Для этого в районе Курского выступа сосредотачивалась мощная группировка ГА «Центр», стягивалась новейшая бронетехника и артиллерия.
В стратегический замысел советской Ставки входило измотать части вермахта в оборонительных боях на Курском выступе, а затем разгромить их и на плечах противника осуществить мощный прорыв фронта с выходом на правый берег Днепра.
А для этого в нужный момент битвы необходимо было внести сумятицу в его тыловые коммуникации, парализовать железнодорожное сообщение как главную артерию подвоза резервов, топлива, техники и боеприпасов. Одной авиации эту задачу решить было не под силу. Требовались крупные силы и согласованные действия партизан и подпольщиков. В первую очередь партизан с их умением вести атаки на важные объекты инфраструктуры оккупантов.
В этой части плана никаких споров у разработчиков планов летней кампании не возникало. Зато серьёзные противоречия выявились в части тактики действия партизан.
Глава Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко убеждал Сталина в том, что немцы после четырёх лет мировой войны испытывают острый дефицит стали и проката, поэтому настаивал на совместных диверсиях партизан по уничтожению в первую очередь рельсового хозяйства разветвлённой сети железных дорог западных областей и республик СССР.
Пантелеймон Пономаренко докладывал Сталину: «Зона от Могилёва до Рогачёва по реке Днепр и от Березино до Бобруйска по реке Березина находится полностью под контролем партизан. В Кличевском, Березинском и Белыничском районах части или отряды немцев без танков и применения строя сомкнутых колонн не могут проезжать ни по одному шоссе. Шоссейные дороги Бобруйск — Могилев и Минск — Могилев закрыты полностью для движения противника. В местечке Березино, например, немцами вывешено объявление: «По дороге действуют партизаны. Движение немецких машин запрещено».
На железной дороге Борисов — Смоленск, усиленно охраняемой немцами, партизаны часто организуют крушения. Немецкое командование и власти, обеспокоенные размахом народного партизанского движения, пытаются всеми средствами его подавить, всеми способами навести страх на население, но из этого ничего не получается.
Боевая активность партизанских отрядов при оказании некоторой помощи, главным образом, в боеприпасах и взрывчатых веществах, может быть намного усилена».
По мнению Пономаренко, если партизаны будут получать в нужном количестве взрывчатые вещества и займутся уничтожением рельсов, то коммуникации вермахта будут парализованы, а тыл попросту развалится.
Другое мнение было у «главного диверсанта» РККА полковника Ильи Старнова, которое он излагал руководителю выделенного из ЦШПД Украинского штаба партизанского движения генерал-майору Тимофею Строкачу. Старинов утверждал: «В конце первой декады мая мы получили ответ на запрос в Центральное управление военных сообщений. Нас информировали, что на временно оккупированной территории Украины находится более четырех миллионов штук рельсов, недостатка в них гитлеровцы не испытывают, даже отправляют часть на переплавку. Острый недостаток противник испытывает в паровозах; годных для работы паровозов на всей оккупированной территории СССР в настоящее менее пяти тысяч.
Строкача эти цифры озадачили. Он, наконец, убедился в правоте нашего технического отдела: запланированные для подрыва украинским партизанам рельсы составляют всего два процента от их количества на оккупированной территории УССР, а израсходовать на эти два процента придется всю взрывчатку, которую мы сможем доставить в отряды и соединения. Да и неизвестно еще, удастся ли такое количество взрывчатки доставить: в мае мы уже не получили обещанного числа самолетов, а в июле следует ожидать сокращения рейсов: летние ночи коротки!»
По мнению заместителя начальника УШПД по диверсиям Старинова, основные удары следовало сосредоточить не по рельсам, а по мостам и тяговому составу железнодорожного хозяйства немцев. В противном случае наступающая Красная Армия сама столкнётся с проблемой ремонта повреждённых собственными партизанами рельсов, что может замедлить темпы уже её наступления. К тому же, сами партизаны за отсутствием надлежащих специалистов неэффективно потратят взрывчатку, доставить которую из тыла в нужных объёмах технически крайне сложно. Для этого Старинов и его специалисты разработали более безопасные для партизан мины замедленного действия (МЗД), колёсные замыкатели, «угольные мины» и пр.
Однако, Сталин, уже однажды сделавший ставку на Пономаренко, ещё раз поверил именно его версии и утвердил «рельсовый» план.
4 мая 1943 года вышел приказ № 0328 «О борьбе с железнодорожными перевозками противника и дезорганизации автомобильного подвоза во вражеском тылу».
17 июня 1943 года ЦШПД утвердил план под названием «Рельсовая война», по которому в операции были задействованы 5 штабов партизанского движения, за которыми были закреплены участки железнодорожных путей соответствующих фронтов. На Ленинградском фронте закрепили 19 участков железных дорог, Калининском — 10, Западном — 23, Брянском — 13 и Белорусском — 106 участков. Все партизанские соединения и отряды (более 100 тысяч бойцов) получили указания с количеством рельсов, которые надо было уничтожить. Всего было запланировано уничтожить 6 205 километров железнодорожного полотна или 213 160 рельсов.
Отметим, что Строкач и его УШПД больше прислушался к мнению Старинова, поэтому на украинской территории «Рельсовая война» проходила не как в других регионах, а именно с упором на стариновскую версию атак на мосты, водокачки, стрелочные переходы и паровозы.
14 июля 1943 года начальник ЦШПД, первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймон Пономаренко издал приказ № 0042 «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага».
«Взрывать рельс надо посередине, тогда его надо целиком менять»
В течение июня 1943 года партизанам было по воздуху заброшено 150 тонн толовых шашек специального профиля, 156 тысяч метров огнепроводного шнура, 28 тысяч метров пенькового фитиля, 595 тысяч капсюлей-детонаторов, прибыли специалисты минно-взрывного дела по срочному обучению «народных мстителей» диверсиям на дороге.
Политрук 13-го отряда Лепельской партизанской бригады имени И. В. Сталина, оперировавшей на железной дороге Полоцк — Молодечно, Анатолий Хоняк вспоминал: «Две группы — одна вправо, другая влево. Впереди штурмовики — человек 5-6 автоматчиков. Если пойдет патруль, они должны его уничтожить. За ними идут саперы. В руках кусок тола и взрыватель.
Взрывать рельс надо посередине, тогда его надо целиком менять. Рельс — 20 шагов. Десять шагов прошел — положил брусок. Сколько успеешь. Потом идут поджигатели. Горит трут. Нащупывают рукой и зажигают шнур. Только первый взрыв — все с дороги вон».
Заметим, лишь немногие партизанские отряды имели к этому времени опыт железнодорожных диверсий, собственных минёров и надлежащее вооружение. Поэтому присланным инструкторам пришлось многих учить, а некоторых даже переучивать. К тому же, из тыла было поставлено гораздо меньше тола и взрывчатки, чем необходимо было по плану «Рельсовой войны» — немцы успели захватить несколько партизанских аэродромов. Всё это привело к сдвигу сроков начала операции, когда активные бои на Курской дуге уже завершались. То есть то, ради чего она замышлялась (срыв наступления вермахта на выступ), уже стало неактуальным.
И тем не менее, удар был нанесён.
3 августа 167 партизанских бригад и отрядов обрушились на железную дорогу. По отчётным данным ЦШПД (далеко не всегда объективным, без приписок не обошлось) к середине августа было подорвано свыше 133 тысяч рельсов, в т. ч. в Белоруссии — 94,5 тысячи, в Ленинградской области — 3,2 тысячи, в Калининской — 7,2 тысячи, в Смоленской — 8,3 тысячи, в Орловской — 13,7 тысячи, в Украине — 7 тысяч. К концу августа партизаны взорвали 170 тысяч рельсов, к середине сентября — 215 тысяч рельсов, причём половину из них в Белоруссии (всего на оккупированной территории было 11 млн рельсов).
Немного особняком от «Рельсовой войны» стоит знаменитая диверсия партизана Фёдора Крыловича, заминировавшего на станции Осиповичи двумя магнитными минами цистерны с горючим 30 июля (за несколько дней до начала операции). В результате одной из крупнейших диверсий за всю Вторую мировую войну было уничтожено сразу четыре военных эшелона с боеприпасами и техникой: сгорели 63 вагона со снарядами, авиабомбами, танками «Тигр» и «Пантера», 23 платформы с бензином, 8 цистерн с автомаслом, 15 вагонов продовольствия, 5 паровозов, кран для подачи угля, угольный склад, станционные сооружения. Погибли около 50 фашистских солдат.
31 августа 1943 года из штаба группы армий «Центр» докладывали: «Впервые партизанами проведена операция небывалых размеров по срыву немецкого подвоза путем планомерного и внезапного нарушения железнодорожного сообщения... Систематическое сосредоточение сил на главных путях подвоза к фронту и важнейших путях связи с фронтом (Борисов — Орша, Минск — Гомель, Витебск — Жлобин, Могилев — Унеча) является ярким выражением централизованного управления».
В докладной записке директора железных дорог Минска от 19 сентября 1943 года говорилось: «Действия партизан становятся все активнее. Они постоянно нападают на железнодорожные пути. Все вокзалы переполнены, поскольку ж/д линии невозможно использовать в полном объеме. Эшелоны, идущие с фронта, приходится надолго задерживать. Многие поезда уничтожены или покалечены минами».
На Украине же удары по инфраструктуре в соответствии с планом Строкача и Старинова концентрировались на крупных железнодорожных узлах Ровно, Ковеля, Здолбунова, Сарн и др. Для этого использовались силы ушедших в рейды партизанских армий Ковпака, Фёдорова, Наумова.
Старинов вспоминал: «А украинская земля уже в те дни буквально взрывалась под ногами захватчиков, под гусеницами их танков, под колесами их поездов! Начиная с 10-11 июля радиограммы об уничтоженных эшелонах и взорванных мостах радиостанция Украинского штаба партизанского движения стала получать ежедневно. В июле чаще всего они приходили от Алексея Фёдорова. С 7 июля по 1 августа на минах замедленного действия, установленных фёдоровцами вокруг Ковеля, подорвались 65 вражеских эшелонов. Такое количество соединение смогло в прошлом подорвать лишь за шестнадцать месяцев, почти за полтора года! Но и этим не кончилось. С 1 по 10 августа под откос полетели еще 58 фашистских эшелонов, рискнувших двинуться по линиям Ковельского железнодорожного узла!»
Командир 559-й тыловой германской комендатуры сообщал: «Количество взрывов достигло такого числа, что ситуация становится угрожающей. Идет целенаправленный удар по эшелонам и тягловым паровозам. Если подобная картина сохранится в ближайшее время, то под удар будет поставлено всё железнодорожное сообщение. В частности, речь идёт об угрозе срыва снабжения всех фронтовых операций».
На некоторых железных дорогах движение было задержано на 3-15 суток, а на участках Могилёв — Кричев, Полоцк — Жлобин работу парализовало на весь август.
Сроки проведения второго этапа «Рельсовой войны» под названием «Концерт» также были сдвинуты с 19-го на 25 сентября — партизаны получили всего половину из запрошенного количества взрывчатки. На этот раз к проведению операции подключились партизанские отряды Карелии, Литвы, Латвии, Эстонии, Крыма. Если на первом этапе в «атаке на рельсы» приняли участие 167 бригад и отрядов общей численностью до 100 тысяч человек, то на втором этапе — 193 отряда численностью 120 тысяч человек.
До конца октября было взорвано 146 тысяч рельсов, около 100 тысяч из них — партизанами Белоруссии. Пропускная способность железных дорог немцев снизилась сразу на 35-40%.
