По следам «нашего всего»
Это сегодня топоним Крым прочно ассоциируется с международным курортом и традиционной обителью муз. В начале же XIX века это была едва ли не беднейшая провинциальная глухомань Российской империи.
Порядок на дорогах-сакмах полуострова был худо-бедно установлен. Другое дело, что сами сакмы находились в удручающем состоянии со времен путешествия в Крым императрицы Екатерины. Не было не то что пристойных гостиниц, даже нормальных постоялых дворов. Редкая «приличная публика» останавливалась в домах отчаянных аристократов, рискнувших строить себе жилье в этом аллахом забытом крае.
И тем не менее таинственный Крым манил своим теплым морем, здоровым воздухом, свежей пищей, чего не было в далеких северных столицах. И чем больше имущих людей здесь строили по сути летние поместья, тем больше они требовали не только хлеба, но и зрелищ. А стало быть служители муз просто обязаны были искать вдохновения в этом прекрасном краю.
Так, в августе 1820 года на полуостров ступила нога молодого коллежского секретаря, страдавшего от воспаления легких. Звали его Александр Пушкин.
Молодой поэт и отставной чиновник Коллегии иностранных дел путешествовал с семьей генерала Николая Раевского по замысловатой траектории из Екатеринославля через Кавказ и Крым в новороссийский Кишинев. Поправлял здоровье и набирался впечатлений в неведомом столичному пииту татарском краю.
«Из Керчи приехали мы в Кафу, — писал он брату Льву Пушкину. — Остановились у Броневского, человека почтенного по непорочной службе и по бедности. Теперь он под судом — и, подобно Cтарику Вергилия, разводит сад на берегу моря, недалеко от города. Виноград и миндаль составляют его доход. Он не умный человек, но имеет большие сведения об Крыме. Стороне важной и запущенной. Отсюда морем отправились мы мимо полуденных берегов Тавриды, в Юрзуф, где находилось семейство Раевского. Ночью на корабле написал я элегию, которую тебе присылаю».
Но если ни Керчь, ни Феодосия Пушкину не понравились, то деревня Гурзуф произвела на поэта большое впечатление. Здесь путешественники три недели жили в большом доме герцога Армана Ришелье, бывшего генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии. К мысу Суук-Су и его живописным гротам плавали на шлюпке. Написанная на корабле элегия «Погасло дневное светило», начальные строки поэмы «Кавказский пленник», стихотворение «Нереида» вышли из-под пушкинского пера именно на гурзуфской почве.
Южный берег Крыма понравился Пушкину куда больше античных полисов. Из Гурзуфа они с Раевским по ужасной дороге (не рискнули брать с собой дам — те уехали в Симферополь) верхом на лошадях отправились посетить Георгиевский монастырь у мыса Фиолент. Дорога-тропа вела через Ореанду, Кореиз, Гаспру, Мисхор, Алупку, где путешественники заночевали в обычной татарской сакле. В Симеизе по Чертовой лестнице поднимались на вершину Ай-Петри.
После посещения монастыря (сегодня там остался специальный памятный знак) Пушкин и Раевский проследовали через горы в Бахчисарай.
Бывшая ханская столица навевала уныние. «Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан, из заржавленной железной трубки по каплям падала вода. Я обошел дворец с большой досадою на небрежение, в котором он истлевает, и на полуевропейские переделки некоторых комнат», — писал Пушкин Антону Дельвигу.
Тем не менее фонтан слез произвел должное впечатление — он вдохновил поэта на его знаменитый «Бахчисарайский фонтан». Более того, Пушкин не уставал подчеркивать, что Крым — это «колыбель моего Онегина».
А спустя пять лет Крым посетил еще один великий поэт, еще один Александр Сергеевич. В июне 1825 года Южный берег Крыма обследовал секретарь по дипломатической части при чрезвычайном и полномочном после России в Персии генерале Алексее Ермолове статский советник Александр Грибоедов. Здесь он жил в имении у своего знакомого Александра Завадовского, обследуя местные красоты.
«В Алупке обедаю, сижу под кровлею, которая с одной стороны опирается на стену, а с другой на камень; пол выходит на плоскую кровлю другого хозяина, из-за нее выглядывает башенка мечети Муэдзен-Селами-Эфенди, шелковицы, виноградные лозы», — записал он в дневнике.
Литературоведы утверждали, что именно здесь им была написана сцена «Диалог половецких мужей».
С Грибоедовым и Крымом был связан один забавный случай. Встретился он у того же мыса Фиолент с известным заводчиком Иваном Мальцовым. Писатель Василий Кузьменко в 1913 году так описывал это: «Они были очарованы заливом и пляжем у скалы Дивы и решили здесь выкупаться. При купании у Ивана Акимовича соскользнуло в воду с пальца обручальное кольцо. Все поиски кольца были тщетны, и Иван Акимович этой потерей был страшно удручен, он решил не уезжать отсюда, пока не отыщется потерянное кольцо. Настало наконец намеченное для отъезда время, а кольцо не было найдено; Иван Акимович был безутешен... Грибоедову пришла идея удовлетворительного решения вопроса: кольцо в воду кануло и с этим необходимо примириться, но если Иван Акимович будет владельцем той части берега, у которой кольцо утеряно, то как бы в действительности кольцо по-прежнему будет его собственностью. Идею эту Грибоедов не замедлил сообщить Ивану Акимовичу, который ухватился за нее, как за соломинку утопающий, и немедля же приступил к осуществлению ее».
Кисть живописца
Лучшей рекламой своих красот Крым, пожалуй, обязан великим отечественным живописцам, любившим сюда приезжать. Прежде всего уроженцу Феодосии Ованесу Айвазяну, который больше известен как выдающийся российский маринист Иван Айвазовский.
Живописец много путешествовал по миру, много писал, но каждый раз возвращался в Крым, утверждая: «Мой адрес — всегда в Феодосии». Здесь он написал множество картин. К тому же Айвазовский увлекался археологией, возглавлял экспедиции на раскопках 90 местных курганов. На свои средства построил на горе Митридат в Керчи здание Музея древностей в классическом стиле, инициировал строительство железной дороги Феодосия — Джанкой, расширение торгового порта своего родного города.
Айвазовскому принадлежит также идея открытия в Феодосии картинной галереи, где выставлялись не только его многочисленные работы, но и картины других авторов.
К примеру, таких как Исаак Левитан, для которого поездка в Крым в 1886 году стала новой фазой своего творчества. Именно здесь Левитан начал писать «нелицевую» сторону
полуострова, проигнорировав и красоты моря, и великолепные дворцы. Его привлекала крымская «изнанка»: самые незатейливые виды он умел превратить в незабываемые полотна.
Считается, что за время своей крымской поездки Левитан успел посетить Ялту, Массандру, Алупку и Гурзуф, оставив несколько картин, например, одну из самых знаменитых — «В крымских горах», или «Дворик в Ялте».
В той же Феодосии особыми красками засиял талант Архипа Куинджи, написавшего здесь в 1868 году «Татарскую деревню при лунном освещении на южном берегу Крыма». В 80-х годах художник приобрел здесь землю в поселке Кикинеиз.
Именно в Крыму Куинджи продолжал свои эксперименты с красками и светом, выработав полностью самостоятельный стиль. Крымские работы художника, такие как «Лунная ночь на море» или «Красный закат», отличаются особыми световыми эффектами.
«Одесский француз» Франц Рубо, специалист по панорамам, предпочитал всем крымским курортам военно-морской Севастополь. Именно здесь он создал свою бессмертную «Оборону Севастополя», дошедшую до наших дней.
В начале ХХ века в Гурзуфе построил себе 14-комнатную виллу «Саламбо» модный театральный художник Константин Коровин. «Хороший дом был у меня в Гурзуфе: сад, кипарисы, персики, груши, виноградные лозы обвивали дом, и самое синее море около шумит. Краса кругом», — вспоминал он. Здесь были написаны коровинские «Пристань в Гурзуфе» и «Гурзуф».
Писательский дар
С конца XIX века в Крыму плотно обосновались и знаменитые российские литераторы. Порой вынужденно — в лечебных целях. Так, Антон Чехов пытался как-то переломить ситуацию с развивающимся у него туберкулезом. С 1894 года посещение Ялты, где он приобрел «Белую дачу» с садом, стало жизненно необходимо для писателя. В ялтинском доме Чехова бывали многие тогдашние знаменитости: Куприн, Бунин и даже Максим Горький. Здесь же развивались отношения между Чеховым и актрисой Ольгой Книппер, ставшей супругой писателя в 1901 году. Под впечатлением о ялтинской жизни Антон Павлович создал один из самых известных своих рассказов «Даму с собачкой». А в его другом доме в Гурзуфе были написаны знаменитые «Три сестры».
В Старом Крыму пытался бороться с тяжелым онкологическим заболеванием писатель Александр Грин. Он полюбил Крым, будучи еще юнгой на пароходе «Платон», и в 1923 году уже обосновался на полуострове. Здесь появились «Алые паруса», «Золотая цепь», «Дорога никуда», «Джесси и Моргиана» и другие.
Свой след в литературе оставил Крым в ранних произведениях Льва Толстого, служившего здесь в артиллерии во время Крымской войны.
Без «крымской страницы» и его «Лестригонов» невозможно себе представить творчество Александра Куприна, обожавшего Балаклаву. Здесь он создал знаменитые «В цирке», «Трус», «На покое», «Белый пудель».
Своеобразной «визитной карточкой» Коктебеля был поэт Максимилиан Волошин, ежедневно вместо зарядки взбиравшийся на одну из местных гор.
В Крыму в свое «босяцкое время» работал Максим Горький. В Симферополе ему довелось поработать над созданием кафедрального собора, недалеко от Бахчисарая — мостить дорогу, а в Ялте — разгружать баржи и пароходы. Впечатления от жизни на полуострове, а также великолепные пейзажи, виденные им в южной части Крыма, дали жизнь многим рассказам. Основой же для этих рассказов были легенды, которые автор слышал на привалах или от гостя у случайных хозяев. В старинном Бахчисарае слепой татарин поведал ему легенду, ставшую впоследствии рассказом «Хан и его сын», здесь же он услышал будущую «Легенду о соколе».
В Ливадии жили братья Набоковы, в Ялте — Иван Бунин, в Евпатории — Владимир Маяковский, в Севастополе — Анна Ахматова.
В Ялте создал свою знаменитую киностудию «отец» российского кино, отставной подъесаул Александр Ханжонков.
Крым вобрал в себя мощнейшую творческую энергетику тысячелетий, которой охотно делился с великими деятелями искусства последующих эпох. Они и подарили нам незабываемые произведения искусства, центральной темой в которых был сам прекрасный полуостров.
