Тонкая серая линия
По мере того как российские границы все дальше отодвигались на юг в Северном Причерноморье, вопрос об их охране и защите от набегов крымчаков все более обострялся. С одной стороны, Белгородская оборонительная линия уже оставалась далеко на севере. Огромные степные пространства на юге были беззащитны. Особенно новые соляные разработки и угольные рудники.
С другой стороны, полагаться на охрану границ в Диком Поле только на традиционные заставы донских казаков и уж тем более на часто колеблющихся между Речью Посполитой, Османской империей и Россией запорожцев было нельзя.
Необходимо было вновь браться за кирку и лопату, строить новую южную оборонительную линию. Сложность состояла в том, что теперь эта линия должна была «сшиваться» не лесными засеками, как в Великороссии, а за неимением подходящих стройматериалов опираться на тонкую нить глиняно-земляных степных крепостей-острогов.
В середине XVII века, при царе Алексее Михайловиче, когда начались длительные войны с Речью Посполитой за Малороссию, а затем с поддержавшей поляков Османской империей, степные остроги появлялись лишь спорадически для обороны конкретных регионов. Так, в Подонцовье и Слобожанщине первые оборонительные сооружения появились для обороны соляных промыслов: Маяцкий (1663 год) и Торский (1676 год) остроги, которые с 70-х годов регулярно подвергались набегам наряду с другими укрепленными городками Слобожанщины — Чугуевым, Салтовом, Печенегами и др.
В 1679-1680 годах Разрядным приказом было решено вдоль рек Коломак, Мжа, Оскол и Северский Донец возводить «Новопостроенную черту» (530 км), названную условно «Изюмской линией» для прикрытия так называемого Изюмского перелаза. Строить ее начали под руководством стольника Григория Косагова.
В «царской скаске» Григорий Косагов докладывал: «… русскими ратными с конными и пешими людьми из Чугуева ходил на Изюм и пришел в марте в четвертый день и марта ж шестого числа на новой черте на Изюмском перелазе с крымской стороны р. Северского Донца в самом крепком и пристойном месте город делать почали».
«Черта» включала в себя крепости Высокополье, Новый Перекоп, Валки, Водолага, Соколов, Змиев (по Мже), Бишкин, Лиман, Андреевы Лозы, Балаклея, Савинская, Изюм (по Донцу), Царев-Борисов, Острополье, Купянское, Двуречное, Каменское (по Осколу), Валуйки и Потапов (по Валую). Черта состояла из земляных валов и засек, опирающихся на остроги.
После набега крымчаков и разорения Святогорского монастыря на Донце 22 марта 1684 года белгородскому воеводе Алексею Шеину (будущему первому российскому генералиссимусу) поступила грамота от юных царей Ивана и Петра с приказом слободским казакам Харьковского и Ахтырского полков во главе с харьковским полковником Григорием Донцом начать строительство Торской оборонительной линии в Подонцовье. Царским указом требовалось ладить остроги через Черкасский лес и Голую Долину к верховьям Тора и далее вдоль правого берега Торца к реке Северский Донец. Кроме того, был насыпан вал по берегу Тора, у «перелаза» — вал и ров по обоим берегам реки, сделали засеку в Черкасском лесу, за что полковник Донец получил двуединое монаршее благоволение.
Остроги «оседлали» на территории Подонцовья Изюмский и прикрыли Муравские шляхи — основные пути набегов крымцев на уезды Белгородского разряда.
Создание казаками столь внушительной опорной базы позволило уже России от обороны перейти в наступление на юг — в конце века были предприняты сразу два, пусть даже не особо удачных, похода на Крым под командованием боярина Василия Голицына.
Каменное ожерелье
Масштабные дорогостоящие фортификационные работы и налаживание системы крепостей в Подонцовье смогли лишь на время снять «крымскую» и «ногайскую» проблемы. Неудачный Прутский поход 1711 года и потеря выхода к Азовскому морю вновь превратили этот огромный регион в Дикое Поле и «серую зону». По мирному договору с Турцией граница отодвигалась от Дона по Темернику и Тузле до Миусского «перелаза», ведущего к Черкасскому городку. Далее по речкам Крынке, Лугани, Бахмуту, Кривому Торцу и Кальмиусу. От вершин Кривого Торца граница шла на истоки Сухого Торца, оттуда водоразделом Самары и Орели — в Днепр.
Крымцы и ногайцы вместе с запорожцами Мазепы возобновили набеги на российский юг, уже в 1712 году осадив Бахмут и Черкасский городок. Набеги становились ежегодными, и даже в условиях победно складывавшейся Северной войны угроза с юга оставалась крайне опасной. Под угрозой оказались Слобожанщина, Торские и Бахмутские соляные промыслы. К тому же царю предстояло заменить изменников-запорожцев Мазепы ландмилицией в качестве пограничной стражи. В 20-х годах земли Полтавского, Миргородского, Харьковского, Изюмского полков Слобожанщины и донские городки были просто затерроризированы регулярными набегами.
Вся нагрузка по охране новой границы в Северном Приазовье выпадала на слободских и донских казаков. Но без налаженной системы крепостей с артиллерией и пехотой, ремонтными базами и арсеналами тягаться с многочисленной Ордой было крайне сложно.
Строительство очередной оборонительной линии становилось насущной необходимостью. Но теперь уже предстояло одновременно защищать огромную территорию: Гетманщину, Слобожанщину и земли донских казаков.
25 мая 1730 года последовал указ Военной коллегии по строительству Украинской линии. Согласно ему, генерал-майор от фортификации Петр де Бриньи, француз, находившийся на русской службе с начала Северной войны, генерал-аншеф, граф Иоганн фон Вейсбах и командированный из Смоленска генерал-майор Алексей Тараканов должны были исследовать места между реками Орелью и Северским Донцом с целью построить там впоследствии 16 крепостей по линии, которая должна была иметь протяженность 268 верст и состоять из цепного реданного вала с 142 редутами.
Ведущую роль в возведении фортификационных сооружений на юге сыграл де Бриньи, в декабре 1730 года подавший на рассмотрение Военной коллегии свой план крепостных сооружений в Приазовье. По его плану земляной вал должен был протянуться от Днепра по берегам Орели, Берестовой и Береки до Северского Донца, а по Донцу — до Лугани. Крепости надлежало ставить в наиболее опасных местах, у бродов-«перелазов».
Именно де Бриньи принадлежит разработка плана строительства на Васильевских буграх между реками Аксай и Дон первой «звездообразной» крепости на казачьих землях — святой Анны, контуры которой сохранились по сей день.
15 января 1731 года генерал Тараканов получил инструкцию, которая предписывала ему «укомплектовать прежние ландмилицкие полки и набрать новых десять из записанных в подушной оклад потомков служилых людей Белгородского и Севского разрядов так, чтобы всего было 16 конных и 4 пеших полка».
По данным исследования Федора Ласковского «Материалы истории инженерного искусства в России» 1858 года, «с весны 1731 года и до 20 октября было построено 10 крепостей, 24 редута с 408 реданами, общей протяженностью 120 верст, считая по прямому направлению: Донецкая, при устье речки Сухой-Беречки, Бузовая, при Бузовом плесе, Кисель, при речке Кисель, Лузовая, при речке Лузовой, Берецкая, при верховье речки Береки, Троецкая, при Тройчатых буераках, Св. Праскевии, Св. Иоанна, Девятая, между крепостцами св. Праскевии и св. Иоанна, Десятая при Пархомовых Буерака».
К началу 40-х годов Украинская линия уже имела полностью завершенными 18 крепостей, связанных 140 редутами, составлявшими практически единую систему укрепленных сооружений по южной границе России.
Эта завеса прикрывала главным образом Малороссию, но предстояло еще и «занавесить» земли слободских и донских казаков. Для этого де Бриньи разработал план строительства 14 крепостей и двух ретрашементов, которые должны были наглухо закупорить Подонцовье.
Их предполагалось возводить аккурат по нынешней территории Донбасса:
1. Ретраншемент при урочище Сторожевой могилы.
2. Крепость при реке Татарке.
3. Крепость при реке Волчьей.
4. Крепость при реке Самаре близ урочища Заплавки устья верхней Терновки.
5. Крепость при устье речки Сухой Чаплынки.
6. Крепость при реке Самаре между устьями речек Быка и Бычка.
7. Крепость при реке Самаре против устья речки Нижней Опалихи и Процикова зимовника.
8. Крепость при реке Водяной, В. Крепость при устье речки Курылчиной. Окончание линии до города Изюма.
9. Крепость в вершинах Казенного Торца.
10. Крепость в вершинах Кривого Торца.
11. Крепость в вершинах реки Крынки.
12. Крепость в вершинах реки Белой.
13. Крепость в середине реки Белой.
14. Крепость при устье речки Олхованки.
15. Ретраншемент при устье речки Лугани и окончание линии.
Кроме чисто военных целей, строительство фортификационных сооружений несло с собой еще и политический смысл. Под контроль брались непредсказуемые казачьи общества. В одном случае в 1775 году было принято решение вовсе ликвидировать Запорожскую Сечь и «причислить оную к Новороссийской губернии». В другом — донских атаманов после восстания Булавина начала утверждать центральная власть, которая могла в случае подозрений в сепаратизме или нелояльности их вовсе арестовать (Степан Ефремов, Матвей Платов). Поэтому пушки донских крепостей святой Анны, а затем и святого Димитрия Ростовского были направлены не только в сторону внешнего врага, но и в тыл.
Впрочем, свое военное значение они утратили с победами российской армии в XVIII веке, возвращением Азова и Таганрога, выходом империи на берега Азовского и Черного морей, на Северный Кавказ.
Сами же крепости оборонительных линий заложили основу для последующего появления вокруг них таких крупных городов, как Ростов-на-Дону (крепость св. Димитрия), Славянск (Тор), Красноград (Белевская крепость), Артемовск (Бахмутская крепость), Таганрог (Троицкая крепость), Изюм, Змиев, Лиман, Купянск, Балаклея.
Проект подготовлен при поддержке АНО «Агентство развития гражданских инициатив Ростовской области».
