Но лишь в судьбе и творчестве одного из них дивный горный край сыграл основополагающую роль, став неистощимым источником вдохновения, первым сильнейшим впечатлением и местом гибели… На одном поэтическом вечере в середине 70-х годов прошлого столетия великий поэт, верный сын Дагестана Расул Гамзатов сказал: «Две вершины украшают Кавказ: Эльбрус и Казбек. Но главная вершина — Лермонтов!» И разве можно с этим не согласиться?!
«Как сладкую песню отчизны моей, люблю я Кавказ!» — писал юный Мишель еще до ссылки, в 1830 году. Да и вообще, в своих воспоминаниях той поры поэт часто возвращается на Кавказ, создавая поэмы «Каллы», «Измаил-Бей», начиная работу над «Демоном». Но именно во время первой ссылки он становится тем Лермонтовым, за которым в отечественном литературоведении прочно закрепилось звание «певец Кавказа», и тем поэтом, которого сегодня знают во всем мире.
Но обо всем по порядку. Итак, как ты помнишь, милый читатель, крамольное стихотворение «На смерть поэта» вызвало гнев Николая I и повлекло за собой высочайшее повеление императора: «Лейб-гвардии гусарского полка корнета Лермонтова перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк». Нужно сказать, что перевод из гвардейского полка в обычный предусматривал повышение в воинском звании. Но в отношении опального поэта эта формальность не была соблюдена. Именно этот факт дает нам право называть перевод ссылкой. 19 марта 1837 года поэт выехал из стольного града на Кавказ. Путь его лежит через Москву, где Мишель счел нужным остановиться примерно на неделю. Аж в первых числах мая поэт прибывает в Ставрополь и… подхватывает там простуду. Лечится сначала в Ставропольском военном госпитале, а затем в Пятигорском госпитале, где проводит лето до августа. Потом продолжил лечение в Кисловодске.
В Пятигорске Лермонтов встречается со своей приятельницей Ростопчиной, товарищем по университетскому пансиону Николаем Сатиным. Последний в своих мемуарах сообщает, что Мишель, не отягощенный службой, почти ежедневно после обеда являлся к нему на квартиру отдохнуть и поболтать. Сатин пишет, что тогда Лермонтов не любил говорить о своих литературных занятиях и читать своих стихов, «но зато охотно рассказывал о своих светских похождениях, сам первый посмеиваясь над своими любовями и волокитствами». В это же время, по свидетельству Сатина, Лермонтов знакомится с другом сосланных на Кавказ декабристов, умным и смелым в своих суждениях доктором Николаем Майером, которого читатель без труда узнает среди действующих лиц «Княжны Мери» под именем доктора Вернера. Еще одна интересная встреча случилась в пятигорской квартире Николая Михайловича, правда она была взаимно неприятной для встретившихся — в словесной схватке там сошлись Михаил Лермонтов и великий русский критик Виссарион Белинский. Спор, как водится в светских кругах, шел о возвышенном, а именно о Вольтере, которого Белинский в то время как раз читал. «На серьезные мнения Белинского он (Лермонтов — прим. авт.) начал отвечать разными шуточками; это явно сердило Белинского, который начинал горячиться; горячность же Белинского более и более возбуждала юмор Лермонтова, который хохотал от души и сыпал разными шутками.
«Да я вот что скажу вам о вашем Вольтере, — сказал он в заключение, — если бы он явился теперь к нам в Чембары, то его ни в одном порядочном доме не взяли бы в гувернеры».
Такая неожиданная выходка, впрочем, не лишенная смысла и правды, совершенно озадачила Белинского. Он в течение нескольких секунд посмотрел молча на Лермонтова, потом взял фуражку и, едва кивнув головой, вышел из комнаты», — передает конфликт Николай Сатин.
Следующие три года до того, как судьба вновь свела поэта и критика, Виссарион Григорьевич величал Лермонтова не иначе как пошляком. И даже когда собеседники справедливо напоминали ему о том, что Михаил Юрьевич — автор потрясшего всю Россию стихотворения «На смерть поэта», он отвечал: «Вот важность написать несколько удачных стихов! От этого еще не сделаешься поэтом и не перестанешь быть пошляком!»
В конце сентября Лермонтов получил предписание отправиться в Закавказье, в свой Нижегородский драгунский полк, стоявший около Тифлиса. Дорога туда из Владикавказа занимала несколько дней. Поэт делал остановки, зарисовывал виды, как мы знаем, классик был не лишенным таланта художником. Многие из его рисунков и картин, написанных карандашом или акварелью, сохранились и до наших дней.
В это же время в Петербурге неугомонная Елизавета Алексеевна Арсеньева неутомимо ходатайствовала перед власть имущими за впавшего в немилость внука. И именно хлопоты бабушки, а также подоспевшего ей на помощь Жуковского помогли упросить императора смягчить наказание. Так, Арсеньева добилась перевода внука в Гродненский гусарский полк, расположенный в Новгородской губернии, тем самым помешав поэту по-настоящему понюхать пороху.
Мишель тем временем прибыл в Грузию. О его нахождении там известно мало. Основным источником информации служит письмо самого поэта Святославу Раевскому, написанное из Грузии в конце года незадолго до отъезда в Гродненский полк: «С тех пор как выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрерывном странствовании, то на перекладной, то верхом; изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже. <…> Здесь, кроме войны, службы нету; я приехал в отряд слишком поздно, ибо государь нынче не велел делать вторую экспедицию, и я слышал только два, три выстрела; зато два раза в моих путешествиях отстреливался: раз ночью мы ехали втроем из Кубы, я, один офицер нашего полка и черкес (мирный, разумеется), — и чуть не попались шайке лезгин». Из этого же письма мы узнаем, что в Грузии поэт стал много ездить верхом, начал изучать татарский язык, а еще «сделался ужасным бродягой». И, наконец, что это умопомрачительно красивый горный край в сердце отзывался трепетным восторгом и даже несвойственным ему жизнелюбием: «Для меня горный воздух — бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь».
В Россию поэт возвращается вдохновленным, исполненным творческих замыслов. За длинное южное лето он успел собрать столько жизненного материала, что хватило на целое собрание сочинений. Историческое прошлое Кавказа, его народное творчество и живописная природа позже отразятся в таких общепризнанных шедеврах мировой литературы, как «Демон», «Мцыри», «Беглец», «Герой нашего времени», «Спор», «Тамара», «Дары Терека» и других.
ООО «Издательский дом «МедиаЮг» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив реализует проект «Поэт поколений» . Это мультимедийный проект, приуроченный к 210-летию великого русского поэта и писателя М. Ю. Лермонтова.
