В середине кабинета, на шаг отойдя от темно-зеленой доски, стоит веснушчатый пятиклассник и с выражением декламирует:
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
(«Бородино»)
Какой образ автора этих строк рождается в голове у вихрастого школьника и его одноклассников? Каким представляется этот легендарный поэт тебе, читатель? Каким запомнили Михаила Юрьевича Лермонтова его современники?
Однозначного ответа на этот вопрос узнать не получится: описания и изображения русского классика разительно отличаются, а с портретов, сохранившихся до наших дней, порой на нас смотрят совершенно разные люди. Так, на портрете художника Филиппа Будкина, написанного по заказу бабушки Лермонтова, изображен спокойный, благообразный гвардеец с правильными чертами лица: удлиненный овал, высокий лоб, строгие карие глаза, прямой нос, щегольские усы. С полотна Петра Заболотского — учителя живописи самого Михаила Юрьевича — на зрителя глядит лишенный бравады, кроткий, даже несколько нерешительный взгляд поэта. Эту работу считают одним из лучших прижизненных изображений Михаила Лермонтова. На других портретах классик представлен с неправильными чертами, узеньким подбородком, с коротким, чуть вздернутым носом. Сам же поэт шутил над собой, говоря, что «судьба, будто на смех, послала ему общую армейскую наружность»...
Не только внешность, но и характер его современники изображают между собой так несхоже, что временами кажется, словно речь идет о двух разных Лермонтовых. Каким же был на самом деле Михаил Лермонтов — незаурядная личность, русский поэт, прозаик, драматург, художник, поручик лейб-гвардии гусарского полка? Чтобы дать ответ на этот вопрос, начнем наше повествование с самого начала…
Корни Михаила Лермонтова уходят в древний западноевропейский рыцарский род, связанный с королевскими домами Шотландии, Англии и Франции. В 1613 году предок классика Георг Лермонт поступил на военную службу в России, а в 1634 году, в Смутное время, погиб под Смоленском. Детство Михаила прошло в усадьбе его бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой в селе Тарханы Пензенской губернии. Елизавета Алексеевна заменила Мишелю (так звали Лермонтова домашние) рано умершую мать. Урожденная Столыпина, она, как и все члены этой огромной семьи, отличалась генетическим стойким здравомыслием, практическим складом ума, умением жить и деловитостью. И как бы ни складывались обстоятельства, Столыпины, даже делая «карьеру» или «деньги», не превращались в деляг, а оставались деятелями — общественными лицами.
Елизавета Алексеевна смолоду была нехороша собой и знала это: фамильные черты — высокий рост, крупные черты лица, властность и твердость — не красили эту женщину. Чего нельзя было сказать о единственной дочери Арсеньевой — Машеньке, милой и изящной. Едва достигнув семнадцатилетия, Мария Михайловна страстно влюбилась в странного и, по слухам, худого человека, отставного капитана Юрия Лермонтова. Избранник младшей Арсеньевой был хорош собой («среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложен»), обаятелен, сведущ в «науке страсти нежной», начитан, наслышан (окончил Петербургский кадетский корпус) и даже добр, хотя и вспыльчив. Однако все это, включая начитанность, в столыпинском кругу не относилось к числу первейших мужских добродетелей. В глазах Елизаветы Алексеевны Юрий Лермонтов был невыгодной партией для ее дочери — небогатый, смазливый, неродовитый. К тому же в 1811 году Юрий Петрович по болезни вышел в отставку. Так что ко всем его недостаткам добавился новый — бездельник. По мнению матери, Машеньке было ни к чему торопиться замуж, а тем более выскакивать за первого встречного. Но, поддерживаемая родственниками по отцу Арсеньевыми (им Юрий Петрович нравился донельзя), Мари ждать не желала. Свадьба состоялась в 1814 году. Венчание происходило в Тарханах, очень торжественно, при большом съезде гостей.
В ночь на 3 октября (по старому стилю) 1814 года в Москве родился единственный сын Марьи Михайловны и Юрия Петровича Лермонтовых — Михаил. Имя будущему поэту выбрала бабушка, в честь Михаила Арсеньева, своего мужа, умершего четыре года назад. Отец хотел назвать Петром, но против воли Елизаветы Алексеевны пойти не посмел. Интересную легенду передает краевед Петр Шугаев, одним из первых начавший собирать материалы о тарханской истории: «Бывшая при рождении Михаила Юрьевича акушерка тотчас же сказала, что этот мальчик не умрет своей смертью. Но какими соображениями она руководствовалась — осталось неизвестно».
Марья Михайловна, как и ее мать, роды перенесла тяжело. После того как маленький Мишель и мать достаточно окрепли, они возвратились из Москвы в Тарханы. Юрий Петрович поехал с ними и лишь изредка выезжал по делам. Отношения между супругами к тому времени сильно разладились. Тому называют разные причины: открытая неприязнь тещи, женские недомогания Марьи Михайловны, склонность старшего Лермонтова к «бонвиванству»… А тут еще болезнь Машеньки, которой врачи долгое время не могли поставить точный диагноз: «то ли чахотка, то ли сухотка»… Зимой 1817 года началось обострение, 24 февраля того же года Мария Михайловна скончалась. Ей не было и 22 лет. Всего два года и несколько месяцев мать была рядом с Мишей Лермонтовым. 5 марта, выждав положенные по обычаю девять дней и не дождавшись сороковин, Юрий Лермонтов уехал из Тархан. Взять с собой сына Елизавета Алексеевна ему не позволила.
Лицо живой матери маленький Лермонтов забыл, его заменил портрет, с которым бабушка никогда не расставалась. А вот день ее похорон, хотя ему не было и трех лет, запомнил, описав в поэме «Сашка»:
Он был дитя, когда в тесовый гроб
Его родную с пеньем уложили.
Он помнил, что над нею черный поп
Читал большую книгу, что кадили
И прочее… и что, закрыв весь лоб
Большим платком, отец стоял в молчанье…
(«Сашка»)
Будущий классик рос болезненным и впечатлительным ребенком. Потерявшей мужа и единственную дочь Елизавете Алексеевне на долгие годы стал он единственной любовью и отрадой. Теперь и до конца жизни она будет обожать своего внука и, к сожалению, переживет его. Она будет делать все, не жалея сил и средств, чтобы Мишель получил прекрасное образование и воспитание. Будет трепетно следить за его здоровьем и вывозить на Кавказ, к родственникам, где климат должен был служить оздоровлению.
Все детство Миши Лермонтова прошло в бабушкином поместье в Тарханове, в богатстве, любви и обожании, все его капризы исполнялись. Несмотря на то, что Арсеньевой не хотелось делить мальчика с кем бы то ни было, она охотно приглашала гостить детей — внучатых племянников и племянниц и просто знакомых, и порой «гостевание» затягивалось на месяцы, а то и годы. Бабушка поэта делала все, чтобы в их обездоленном судьбой доме было как можно больше жизни — живой, молодой, растущей!
Страна детства — Тарханы — навсегда осталась для поэта светлым воспоминанием, почти утраченным раем. Вот какой вспоминал ее Михаил Юрьевич в январе 1840 года, в один из самых трудных периодов своей жизни:
И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные все места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;
Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.
(«Первое января»)
Мишель души не чаял в Елизавете Алексеевне: никогда она на могла упрекнуть мальчика в недостатке любви к себе. Жалея бабушку, он умел войти в ее положение, даже если это требовало непосильных для детского сердца жертв. Одной из таких жертв, например, стала потребность общения с отцом. Виделся с ним урывками, всеми силами скрывая свою привязанность, лишь бы ничем не оскорбить священную ненависть бабушки к зятю, которого она упорно считала виновником смерти дочери. Много позже в «Эпитафии» отцу он напишет: «Ты дал мне жизнь, но счастья не дал».
Бесконечно боясь за здоровье внука, Елизавета Алексеевна, убежденная, что лучшее лекарство от всех недугов — свежий воздух, решилась на три утомительных путешествия на Кавказские Минеральные Воды. Здравомыслие не подвело Арсеньеву: серные ванны и перемена климата излечили Мишеля от золотухи, а величественные горы, небо и природа навсегда сделали его поклонником этих мест. Здесь Лермонтов с замиранием сердца слушал истории о горцах, о войне, смелости, славе, подвигах, и здесь зарождался в мальчике будущий поэт. Кавказские просторы подарили впечатлительному ребенку новый мир — «жилище вольности простой». Игра «в Кавказ» и «в горцев» стала любимым развлечением Мишеля в долгие тарханские зимы.
ООО «Издательский дом «МедиаЮг» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив реализует проект «Поэт поколений» . Это мультимедийный проект, приуроченный к 210-летию великого русского поэта и писателя М. Ю. Лермонтова.